вошла в историю под названием заговор верховников

«ЗАТЕЙКА» ВЕРХОВНИКОВ

По­сле смер­ти императора Пет­ра II [19(30) января] чле­ны ВТС пред­ло­жи­ли российский пре­стол Ан­не Ива­нов­не, то­гда кур­лянд­ской гер­цо­ги­не. Од­на­ко её власть бы­ло ре­ше­но ог­ра­ни­чить «кон­ди­ция­ми», ко­то­рые она под­пи­са­ла 25 января в Ми­та­ве.

В дис­кус­си­ях по об­су­ж­де­нию про­ек­тов уча­ст­во­ва­ли 3/4 «ге­не­ра­ли­те­та» (4 пер­вых клас­са по Та­бе­ли о ран­гах 1722 года) и около 2 тысяч со­брав­ших­ся в Мо­ск­ве дво­рян. Спо­ры во­круг про­ек­тов вы­зва­ли рас­кол сре­ди «вер­хов­ни­ков» и не­до­воль­ст­во ими все­го шля­хет­ст­ва (в ча­ст­но­сти, по во­про­су о чис­лен­ном со­ста­ве и спо­со­бе фор­ми­ро­ва­ния выс­ших ор­га­нов государственной вла­сти). Не­же­ла­ние «вер­хов­ни­ков» ид­ти на ком­про­мисс по во­про­су об уп­разд­не­нии все­вла­ст­но­го ВТС по­дор­ва­ло их по­ло­же­ние. 25 февраля (8 мар­та), по­сле при­бы­тия в Мо­ск­ву Ан­ны Ива­нов­ны [15(26) февраля], часть дво­рян об­ра­ти­лась к ней с прось­бой раз­ре­шить им но­вую «фор­му прав­ле­ния го­су­дар­ст­вен­но­го со­чи­нить», а по­том, под дав­ле­ни­ем гвардейских офи­це­ров, по­да­ла вто­рое про­ше­ние о вос­ста­нов­ле­нии «са­мо­дер­жав­ст­ва». При под­держ­ке дво­рян, оп­по­зи­ци­он­ных ВТС, а так­же гвар­дии Ан­на Ива­нов­на ра­зо­рва­ла «кон­ди­ции» и объ­я­ви­ла се­бя са­мо­дер­жи­цей. Её ма­ни­фе­стом от 4(15) марта 1730 года ВТС был уп­разд­нён, по­сте­пен­но, до конца 1730-х годов, ряд его чле­нов (А.Г. Дол­го­ру­ков, В.В. Дол­го­ру­ков, В.Л. Дол­го­ру­ков, Д.М. Го­ли­цын и др.) под­верг­лись опа­ле. Са­му не­удач­ную по­пыт­ку из­ме­не­ния государственного уст­рой­ст­ва Рос­сии вслед за Фео­фа­ном Про­ко­по­ви­чем ста­ли на­зы­вать «за­тей­кой».

В ис­то­ри­о­гра­фии су­ще­ст­ву­ют по­ляр­ные оцен­ки «Затейки» верховников: от осуж­де­ния «оли­гар­хи­че­ско­го пе­ре­во­ро­та» до при­зна­ния его прог­рес­сив­ным кон­сти­туционным дви­же­ни­ем. «Вер­хов­ни­ки» стре­ми­лись ог­ра­ни­чить са­мо­дер­жа­вие, но их «кон­сти­ту­цию» сле­ду­ет рас­смат­ри­вать с точ­ки зре­ния упо­треб­ле­ния это­го по­ня­тия в XVII-XVIII веках: как ус­та­нов­ле­ние прин­ци­пи­аль­ных за­ко­нов го­су­дар­ст­ва при со­хра­не­нии су­ще­ст­вую­ще­го со­ци­аль­но­го устрой­ст­ва и при от­сут­ст­вии каких-либо де­мо­кра­тических ин­сти­ту­тов вла­сти.

Источник

ПЕРЕВОРОТ АННЫ ИОАННОВНЫ

ПЕРЕВОРОТ АННЫ ИОАННОВНЫ

Ночь с 18 на 19 января 1730 года для многих в Москве была бессонной. В императорской резиденции – Лефортовском дворце – умирал русский самодержец император Петр II Алексеевич. За двенадцать дней до этого – 6 января – он сильно простудился, участвуя в празднике Водосвятия на льду Москвы-реки. Вскоре к простуде прибавилась оспа. Царь бредил, жар усиливался, и в ночь на 19 января четырнадцатилетний Петр II умер. Правнук царя Алексея Михайловича, внук Петра Великого, сын царевича Алексея был последним прямым потомком мужской ветви династии Романовых, восходящей к основателю и первому царю династии Михаилу Федоровичу.

Теперь всех волновал вопрос: кто придет к власти? Будут ли это потомки Петра I от брака с Екатериной I: его двадцатилетняя дочь Елизавета Петровна или двухлетний внук Карл Петер Ульрих – сын тогда уже покойной Анны Петровны и герцога Голш-тинского Карла Фридриха?

18 января в доме Алексея Григорьевича Долгорукого собрались его родственники на тайное совещание. После недолгих препирательств было составлено подложное завещание, которое решили огласить, как только Петр II навечно закроет глаза. Согласно этому завещанию, царь якобы передавал престол своей невесте, княжне Екатерине Алексеевне Долгорукой. Князь Иван Долгорукий даже расписался за царя на одном из экземпляров завещания.

Тотчас после смерти Петра II в Лефортовском дворце собрался Верховный тайный совет – высший правительственный орган. Кроме четырех верховни-ков: канцлера графа Гаврилы Ивановича Головкина, князя Дмитрия Михайловича Голицына, князей Алексея Григорьевича и Василия Лукича Долгоруких – на Совет были приглашены два фельдмаршала – князь Михаил Михайлович Голицын и князь Василий Владимирович Долгорукий, а также сибирский губернатор князь Михаил Владимирович Долгорукий. Итого, двое из семерых были из клана Голицыных и четверо – из клана Долгоруких.

Как только началось совещание, князь Алексей Долгорукий выложил на стол «завещание» Петра II. Но замысел этот, казавшийся Долгоруким таким тонким и умным, тотчас провалился. Несостоявшегося царского тестя не поддержали ни Голицыны, ни даже фельдмаршал Долгорукий, чье слово старого военачальника было очень весомо. Неминуемо назревавший скандал был прерван неожиданным образом. Слово взял самый авторитетный член Совета – Дмитрий Михайлович Голицын. Речь его была кратка и взвешенна. Отметая династические претензии Долгоруких, он сказал, что «нужно выбрать из прославленной семьи Романовых и никакой другой. Поскольку мужская линия этого дома полностью прервалась в лице Петра II, нам ничего не остается, как обратиться к женской линии и… выбрать одну из дочерей царя Ивана».

Иван V – старший брат и соправитель Петра Великого в 1682–1696 годах – оставил после себя трех дочерей. Екатерину, герцогиню Мекленбургскую, Анну, герцогиню Курляндскую, и Прасковью, царевну. Голицын предложил в императрицы среднюю – Анну. Неожиданное это предложение устроило всех присутствующих – и обиженных Долгоруких, и других сановников, которые боялись прихода к власти потомков Петра I и Екатерины I. Поэтому аргументы князя Дмитрия в пользу подобного выбора показались всем неотразимыми: «Анна вдова, но еще в брачном возрасте и в состоянии родить наследников и, самое главное, она рождена среди нас и от русской матери в старой хорошей семье, мы знаем доброту ее сердца и прочие ее прекрасные достоинства».

Верховники внимательно слушали князя Дмитрия – кандидатура вдовой герцогини Курляндской представлялась им всем идеальной. Анну никто не опасался, наоборот – все надеялись извлечь из ее воцарения немалую для себя пользу. «Виват наша императрица Анна Иоанновна!» – первым воскликнул фельдмаршал Долгорукий, и к нему присоединились другие. (Впоследствии обвиненный в оскорблении чести Ее величества, он был лишен Анной всех чинов и званий и на долгие восемь лет заточен в крепость.)

Дождавшись тишины, князь Голицын сказал, что нужно «себе полегчить, воли себе прибавить», ограничив власть новой государыни в пользу Верховного тайного совета.

Предложение Голицына о выборе на престол такого заведомо слабого правителя, как Анна, при условии ограничения ее власти Советом, состоявшим в основном из «фамильных» – родовитых вельмож, устраивало и Голицыных, и Долгоруких. Это позволяло забыть вражду и соперничество, которые разделяли эти два клана в царствование Петра II.

Осторожный Василий Лукич Долгорукий, правда, засомневался. «Хоть и зачнем, да не удержим!» – «Право, удержим!» – уверенно отвечал Дмитрий Михайлович и предложил закрепить ограничение царской власти особыми условиями – «кондициями», которые должна была подписать новая государыня.

Но все оказалось не так просто. Верховники-аристократы, замыслившие захватить в свои руки судьбу государства, задели сословное самолюбие, во-первых, духовенства; во-вторых – шляхетства, немалочисленного дворянского служащего государству класса, на волю которого они почти не обращали внимания, надеясь заставить его повиноваться своей воле.

Таким образом, решив возвести на престол Анну Иоанновну, верховники хотя и созывали сенат, генералитет и прочих статских чинов до бригадира, но, объявив о желании пригласить на царство Анну Иоанновну, они не говорили о пунктах условий. Сверх того, они задели самолюбие одного из знатных государственных людей, Ягужинского, которого не сочли достойным быть приглашенным к составлению условий, и потому этот Ягужинский, раздраженный пренебрежением к себе, хотя сам прежде заявлял о необходимости ограничения самодержавной власти, стал действовать во вред замыслам верховников и тайно дал заранее знать курляндской герцогине, что на предложения, которые привезут ей от Верховного тайного совета, она должна смотреть, по отношению к вопросу об ограничении самодержавия, как на замысел немногочисленной, а следовательно – не сильной для ее особы партии. Подобно Ягужинско-му действовали и другие сторонники старого самодержавия и противники Верховного тайного совета, в числе которых выделялся А.И. Остерман.

Избранию Анны Иоанновны во многом помог датский посол Вестфален, который, находя воцарение других лиц на русском престоле неблагоприятным для видов Дании, не останавливался ни пред какими средствами для достижения цели: убеждения, шпионство, подкупы – все им было пущено в ход.

Но прежде чем один из членов Верховного тайного совета, князь Василий Лукич Долгорукий, успел прибыть в Митаву с пунктами условий, на которых приглашали курляндскую герцогиню сделаться русскою императрицею, она была уже предупреждена, что эти кондиции можно не соблюдать Она без возражения подписала обещание «все кондиции ей представленные без изъятия сохранять», обязываясь чрез то, во время своего управления государством, без согласия с Верховным тайным советом, не вести войн, не налагать податей и не делать расходов, не жаловать и не наказывать никого. «А буде чего по сему обещанию не исполню, – гласило ее согласие в конце, – и не додержу, то лишена буду короны российской».

Взяв на себя такие обязательства, она отправилась в Москву совсем с другими желаниями и надеждами.

Верховный тайный совет, отправив к Анне посольство с кондициями, скрывал их содержание от всех. И только после того как вернулся посланный с кондициями в Митаву князь Василий Лукич Долгорукий, созван был весь генералитет во всех чинах до бригадира, сенат, президенты коллегий и прочие статские важные чины, все вельможи, знать, по повесткам от Верховного тайного совета. На собрании было зачитано ответное письмо Анны Иоанновны, из которого следовало, будто она подписала не навязанные ей извне пункты условий, а «пред вступлением на российский престол по здравом рассуждении изобрели мы за потребно для пользы российского государства и к удовольствова-нию верных наших подданных, дабы всяк мог ясно видеть горячесть и правое наше намерение, которое мы имеем к отечествию нашему и верным нашим подданным, а для того елико время нас допустило, написав, каким способом мы то правление вести хощем и подписав нашею рукою, послали в Верховный тайный совет» Письмо это было составлено самим же князем Василием Лукичом Долгоруким, вероятно, при участии князя Голицына, но все было обставлено таким образом, будто вновь избранная императрица приписывает весь план правления собственному почину.

Но все это оказалось напрасным. Тогда как верховники пытались уладить споры и сойтись с шляхетством, – не дремали противники ограничения самодержавия Остерман, притворившись больным, обложенный подушками, натертый мазями, по-видимому, сидел в своей комнате, уклоняясь от дел, а между тем руководил движениями как против верховников, так и против шляхетских проектов. Его план состоял в том, чтобы убедить шляхетство в необходимости обратиться к государыне с прошением уничтожить Верховный тайный совет, восстановить сенат в той силе, какую он имел при Петре Великом, и дозволить шляхетству подать свои соображения для дальнейших государственных преобразований.

Влияние хитрого Остермана и других лиц, благоприятствовавших самодержавию, привело к новым совещаниям между шляхетством за сутки до коронации новой русской государыни – 25-го февраля. На этих совещаниях было решено просить государыню уничтожить тайный совет, восстановить значение сената, уничтожить подписанные ею кондиции и начать царствовать самодержавно по обычаю предков.

25 февраля к императрице явилась делегация шляхетства с князем Черкасским во главе. Подана была императрице челобитная, в которой хотя и выражалась ей благодарность за подписание пунктов, представленных от Верховного тайного совета, однако ж притом сообщалось, что «в некоторых обстоятельствах тех пунктов, находятся сумнительства такие, что большая часть народа состоит в страхе предбудущего беспокойства», и поэтому они просили, «чтоб государыня дозволила собраться всему генералитету, офицерам и шляхетству по одному или по два из фамилий, рассмотреть и все обстоятельства, исследовать согласным мнением по большим голосам, форму правления государственного сочинить и вашему ко утверждению представить». Челобитная была подписана 87 лицами.

Государыня была удивлена: она ожидала провозглашения самодержавия, а ей вдруг подносят челобитную с просьбою обсудить кондиции и шляхетские проекты Князь Василий Лукич Долгорукий начал порицать князя Черкасского за присвоенное право законодателя; но последний напомнил ему, что государыня была вовлечена в обман, уверяемая, что кондиции, которые ей представили к подписи, составлены с согласия всех чинов государства, тогда как они были составлены без ведома и участия шляхетства.

Анна Иоанновна, естественно, колебалась и не знала, на что ей решиться, но ее сестра, находившаяся тогда с нею, Екатерина Иоанновна, герцогиня Меклен-бургская, поспешила подать ей чернильницу с пером и убеждала поскорее написать на поданной ей челобитной, быть по сему. С этим было отпущено шляхетство, и вместе с тем ему вменено в обязанность представить императрице в тот же день результат своих совещаний.

Едва закончился обед Анны с верховниками, как в аудиенц-залу вошла новая делегация шляхетства, предводимая на этот раз уже не Черкасским, а князем Никитой Трубецким. Анне была подана челобитная, составленная в дворцовых комнатах. Она была написана князем Антиохом Кантемиром, и сам автор теперь прочел ее во всеуслышание. В ней шляхетство, в знак благодарности за принятие первой челобитной, просило Анну Иоанновну «принять само-державство таково, каково ее славные и достохвальные предки имели, а присланные ей от Верховного тайного совета и подписанные ее рукою пункты уничтожить». В заключение они просили восстановить прежнее значение сената, дополнив число его членов до 21. «Всепокорнейшие рабы» изъявляли надежду, «что в благорассудном правлении государства в правосудии и в облегчении податей по природному ее величества благоутробию» они презрены не будут.

Императрица обратилась к верховникам за советом, принять ли ей «предлагаемое ее народом». Верховникам ничего более не оставалось, как молча поклониться в знак согласия. Челобитную подписали 1660 человек, – а их, предложивших Анне Иоанновне кондиции, было только восемь.

Тогда Анна Иоанновна приказала принести подписанные ею в Митаве кондиции, и те пункты – вместе с собственноручным письмом, писанным из Ми-тавы к Верховному тайному совету, «ее величество при всем народе изволила, приняв, изодрать». Порвав «Кондиции» и упразднив Верховный тайный совет, Анна Иоанновна тем самым совершила государственный переворот.

В тот же день князь Дмитрий Михайлович Голицын в кругу своих друзей говорил: «Пир был готов, но гости были недостойны его Я знаю, что буду его жертвою. Так и быть, я пострадаю за отечество: я близок к концу моего жизненного поприща, но те, которые заставляют меня плакать, будут проливать слезы долее меня».

Читайте также

Кем были родители знаменитой русской балерины Анны Павловой?

Кем были родители знаменитой русской балерины Анны Павловой? Анна Павловна Павлова (Матвеева, 1881–1931) – одна из самых замечательных звезд русского балета за всю его богатую талантами историю – была дочерью солдата и

Тайна «Святой Анны»

Тайна «Святой Анны» Все слышали или читали о знаменитой арктической экспедиции Георгия Седова, но мало известно о трагической экспедиции в Арктику под командованием лейтенанта Георгия Львовича Брусилова: он прокладывал путь среди льдов на шхуне «Святая Анна» в 1912–1914

Тайны Анны Павловой

Тайны Анны Павловой Её называли легендой русского балета. С её появлением на европейской сцене в знаменитых некогда «Русских сезонах» Сергея Дягилева в Европе начался небывалый триумф русского балета. О ней написаны горы книг и статей, сняты художественные фильмы, но в

Тайна «Святой Анны»

Тайна «Святой Анны» Дважды — в 1906–1907 и 1910–1911 годах, пройдя морем из Владивостока в Кронштадт вокруг Европы и Азии, лейтенант Георгий Брусилов имел возможность не раз задуматься о том, что существует и другой морской путь на Дальний Восток, куда более короткий — по

ПЕРЕВОРОТ НАСЕРА

ПЕРЕВОРОТ НАСЕРА Египет. 23–26 июля 1952 годаВ июне 1952 года в Египте разразился политический кризис: на смену правительству Нагиба аль-Хилали пришел кабинет Хусейна Сирри. 4 июля 1952 года новый кабинет собрался на первое заседание в Александрии, летней резиденции

Орден Святой Анны

Орден Святой Анны Официально орден Святой Анны вошел в состав русских орденов в 1797 году, хотя награждать им в России начали гораздо раньше. Учредил этот орден герцог Гольштейн-Готторпский Карл-Фридрих в 1735 году, по случаю десятилетия своей свадьбы с дочерью Петра I Анной.

Площадь Баттянь и церковь Св. Анны

Площадь Баттянь и церковь Св. Анны На правом берегу Дуная лежит площадь Баттянь (Batthy?ny t?r) (27), бурлящий центр Водного города. Вокруг этой площади есть множество интересных зданий. Но наиболее примечательна из них церковь Св. Анны (Szent Anna-templom), построенная в 1741-1761 гг. Здание

Октябрьский переворот

Октябрьский переворот В начале октября Ленин вновь возвращается в Петроград и начинает призывать большевиков выйти из Предпарламента и, не довольствуясь ролью оппозиции, захватить всю власть.7 октября Троцкий, выступая на 1?м заседании Предпарламента, заявил, что

**Дом Анны Франк

**Дом Анны Франк Маленькие кафе и живописные магазины окаймляют канал Принсенграхт, у одного из домов которого, чуть южнее, регулярно собирается большая толпа людей. Все они хотят попасть в **дом Анны Франк (Anne Frank Huis) (48). в то место, где ее семья вместе с другими

ПОДВИГ АННЫ КАРЕНИНОЙ БЕССМЕРТЕН

ПОДВИГ АННЫ КАРЕНИНОЙ БЕССМЕРТЕН Дабы заслужить право на вопрос в анкете: «Привлекались ли вы к уголовной ответственности» смело писать «Да!», вовсе не обязательно чистить банки, мочить бабушку или продавать военную тайну ЦРУ. Чаще всего для этого достаточно сесть за

Источник

Перевороты, заговоры и убийства: наследство Петра Великого

Если у государства нет законного наследника, власть может заполучить практически кто угодно. Неужели подобный ужас — о Российской империи? Да! Именно это и произошло после смерти Петра I. Страну охватила бесконечная череда дворцовых переворотов. Короне грозила страшная опасность.

Если у государства нет законного наследника, власть может заполучить практически кто угодно. Неужели подобный ужас — о Российской империи? Да! Именно это и произошло после смерти Петра I. Страну охватила бесконечная череда дворцовых переворотов. Короне грозила страшная опасность.

Где наследники-то?

Юродивый Тимофей Архипыч предрёк царевне Анне корону и власть над всей Россией, когда та ещё была ребёнком. Окружение царевны лишь посмеялось над словами дурака. Ведь в это время отец Анны, Иван V, уже умер, а в России самовластно правил Пётр. Только чудо могло привести девочку к власти.

Двадцать седьмого января 1725 года умирающий от неизлечимой болезни почек Пётр I попросил лист бумаги и перо. Слабеющей рукой он успел написать лишь: « Отдайте всё…», после чего потерял сознание и скончался утром следующего дня. В России началась эпоха заговоров и дворцовых переворотов, продлившаяся почти столетие.

В XVIII веке русские никогда не были полностью уверены, кто же имеет настоящие права на трон и кто будет их следующим правителем.

Всё это произошло по вине петровского указа о престолонаследии, который стал законом в феврале 1722 года. Раньше передача русской короны всегда происходила среди потомков правящего монарха, причём трон мог получить только мужчина. Это была обычная для большей части европейских стран форма наследования.

Однако старый обычай передачи власти не устраивал Петра Великого. К тому, моменту, когда он задумался, кому оставить страну, все сыновья императора — кроме царевича Алексея — умерли, не достигнув совершеннолетия. Руководствуясь традицией, власть пришлось бы передать малолетнему Петру, сыну царевича Алексея, осуждённого за заговор против отца и погибшего в тюрьме. Но император не мог пойти на такое решение ни при каких условиях. Ведь великий князь Пётр Алексеевич уже стал символом антипетровской оппозиции.

Конечно же, вельможи, тайно поддерживавшие кандидатуру царевича Петра, не были противниками реформ, проводимых монархом. В тот момент изменения в жизни России зашли слишком далеко и никто из русской знати не хотел возвращения ко временам Московского царства. Но вот противниками самого Петра I и его стиля реформ эти влиятельные люди как раз были. Русские князья и бояре, познакомившись с европейским порядками, очень быстро прониклась идеями собственной значимости и захотели ограничить самодержавную власть монарха. Правда, не в пользу народа — лишь для самих себя.

Пётр Великий закладывает бомбу

Тогда Пётр I принял радикальное решение. Он — не смущаясь — попросту отменил обычай и установил новый порядок наследования короны.

Закон основывался на опыте Римской империи, где власть почти никогда не наследовали дети императора. Римский цезарь выбирал преемника из собственного окружения, усыновлял, а затем передавал ему власть. Тому, кто в XVIII веке увлекался античностью, подобная идея не казалась безумной. Международных протестов она не вызвала и на признание России империей никак не повлияла.

Но такой механизм передачи власти нёс огромную опасность для государства.

Если нет признаваемого всеми законного наследника, значит, получить власть может любой.

Аристократы начинают борьбу за власть

Оставив страну без официально выбранного наследника, Пётр, однако, не совсем лишил Россию преемственности. На трон с практически равными правами могли претендовать сразу несколько человек. Прежде всего, внук императора — великий князь Пётр; жена Екатерина, а также две взрослые дочери Петра I — Анна и Елизавета. Где-то в отдалении маячили забытые дочери царя Ивана V — брата и соправителя Петра до 1696 года: Екатерина, Анна и Прасковья.

Выбор самого Петра, когда он писал слова « Отдайте всё…», был совершенно неочевидным. Внука выбрать он не мог, с женой отношения испортились в 1724 году, когда выяснилось, что Екатерина изменяла мужу с собственным камергером — Виллемом Монсом. Дочь Анна вышла замуж и уехала в Голштинию, а Елизавета была слишком молода и совершенно не интересовалась властью. Ну и не будем забывать, что Анна и Елизавета по обычаю того времени считались незаконнорожденными: ведь появились они на свет до заключения брака между Петром и Екатериной.

В таких условиях император мог выбрать кого угодно.

Авторитет великого преобразователя в это время был настолько высок, что его воле никто бы не стал противиться. Но он эту волю не высказал — и среди правящих кругов империи немедленно началась борьба за власть.

Её вели две группировки. Первую представляла старая московская аристократия во главе со знатнейшими фамилиями князей Долгоруковых и Голицыных. Вторая состояла из новой аристократии, получившей титулы и богатства по воле Петра. Этих людей возглавлял светлейший князь Александр Меншиков — второй человек в империи в годы правления Петра, « полудержавный властелин», как напишет о нём Пушкин.

Переворот Меншикова

В день смерти Петра, утром 28 января, для решения вопроса престолонаследия собрался Сенат — высший орган власти Российской империи. Сторонники внука императора уже праздновали свою победу — большинство сенаторов поддерживало их. В этот момент с улицы раздалась барабанная дробь и гул строевого шага сотен солдат. Сенаторы, выглянув на улицу, увидели, как перед ними под развёрнутыми знамёнами маршируют и строятся ровные ряды гвардейских полков под командованием Меншикова и генерала Ивана Бутурлина.

« Кто осмелился привести их сюда без моего ведома, разве я не фельдмаршал?» — с негодованием спросил президент Военной коллегии князь Репнин. На это Бутурлин крайне резко ответил: « Я велел им прийти сюда по воле императрицы, которой всякий подданный должен повиноваться, не исключая и тебя».

Меншиков немедленно провёл в зал заседаний Сената группу верных ему гвардейских офицеров, которые всем видом продемонстрировали собравшимся, что, если сенаторы не поддержат Екатерину, жизнь их прервётся очень скоро.

Так бескровно и почти мгновенно произошёл самый первый дворцовый переворот в России.

Светлейший получает власть

Для этого он быстро сменил политическую ориентацию, оказавшись в числе сторонников малолетнего Петра, и « пробил» брак внука императора со своей дочерью Марией. Против этого выступил целый ряд высокопоставленных военных и государственных деятелей во главе с генерал-полицмейстером Петербурга Антоном Девиером.

Шестого мая 1727 года Екатерина I скончалась.

Власть перешла к юному Петру, которому не исполнилось и двенадцати лет.

Это не вызвало никаких возмущений ни в народе, ни среди элиты — ведь Пётр считался самым законным кандидатом.

Падение генералиссимуса

Первые два месяца Меншиков чувствовал себя победителем. Он со всей тщательностью готовился к свадьбе Петра II с Марией, от имени государства « подарил» себе огромное количество ценностей и даже назначил себя генералиссимусом. Но тут Меншикова настигла самая большая неудача в его жизни.

В конце июня 1727 года светлейший князь тяжело заболел и на пять недель выпал из политической жизни. Этого хватило, чтобы « полудержавный властелин» потерял своё влияние на императора. Недоброжелатели — а их у заносчивого князя накопилось изрядное количество — постарались, и Пётр II потерял интерес и к Меншикову, и к свадьбе с княжной Марией.

На первое место в окружении малолетнего императора вышли непотопляемые князья Долгоруковы. Меншиков в печали уехал в свое имение Ораниенбаум.

Пятого сентября он попытался получить аудиенцию у императора. Ему отказали. Светлейший князь вернулся в столицу ожидать своей участи.

Восьмого сентября его посадили под домашний арест в собственном дворце, а на следующий день Пётр II подписал указ о лишении Меншикова всех чинов, званий и наград, конфискации имущества и ссылке в далёкий сибирский городок Берёзов.

Ещё одна версия

Существует авантюрная версия свержения Меншикова, рассказанная вице-адмиралом на русской службе Франсуа де Вильбоа. Она вряд ли достоверна, но очень хорошо передает атмосферу тех лет.

По словам Вильбоа, в дни переворота Меншиков всё ещё сохранял немалую силу и влияние. Его люди тщательно сторожили Петра II, находившегося в Петергофе. В это время девятнадцатилетний Иван Долгоруков, лучший друг Петра II, убедил императора, что ему надо бежать в столицу, а там обратиться за защитой к Сенату. Ночью Пётр и Иван выпрыгнули из окна дворца, скрылись от людей Меншикова и по Петергофскому парку бежали к месту, где их ждали верные офицеры и экипаж.

Император прибыл в Петербург, освободившись от надзора всесильного генералиссимуса, после чего власть Меншикова пала.

После Петра II

Правление Петра II оказалось совсем коротким. Ночью 19 января 1730 года в Москве, в Лефортовском дворце юный император скончался от оспы, считавшейся тогда смертельно опасной болезнью. Россия оказалась в ситуации, когда очевидного и признаваемого большинством наследника просто не было. Члены Верховного тайного совета — правительства империи, установленного ещё при Екатерине I — собрались на закрытое совещание.

Долгоруковы сразу попытались обратить дело в свою пользу. Они предъявили Совету фальшивое завещание, написанное от имени Петра II. В нём наследницей объявлялась княжна Екатерина Долгорукова — невеста Петра, сменившая на этом « посту» княжну Марию Меншикову.

Наглость Долгоруковых шокировала даже « верховников», давно привыкших к грязным делам в политике.

Все члены Верховного совета прекрасно знали, что Пётр не успел оставить завещания. Долгоруковых обсмеяли прямо на заседании. Инициатива перешла к их конкурентам — князьям Ивану и Дмитрию Голицыным.

После недолгого обсуждения « верховники» пришли к выводу, что лучшим кандидатом для них станет дочь царя Ивана V — ‘ title=>Анна Иоанновна, вдова герцога Курляндского. Князь Дмитрий Голицын так описывал достоинства кандидатки: « …она рождена среди нас и от русской матери, в старой хорошей семье. Мы знаем доброту её сердца и прочие прекрасные достоинства, и по этим причинам я считаю её самой достойной, чтобы править нами».

Заговор « верховников»

Так собравшиеся на заседание государственные мужи в мгновение ока превратились в заговорщиков. Князь Голицын своими словами сделал самый прямой намёк всем присутствующим: прочие кандидаты на трон незаконны. Ведь они « не рождены среди нас», и потому их происхождение весьма сомнительно.

Иван Голицын, хоть и являлся одним из ближайших сподвижников Петра Великого, яростно ненавидел политику императора, возвышавшего людей простого происхождения и пренебрегавшего заслугами старой знати.

Однако в ту январскую ночь о правах годовалого младенца никто не вспомнил. Когда спустя двенадцать лет после этих событий свергнутого фельдмаршала Миниха спросили, почему же « верховники» проигнорировали совершенно законный акт покойной императрицы, он без тени смущения ответил, что в сложных политических ситуациях можно забыть про волю умершего монарха и поступить так, как выгоднее государству.

Аристократическая революция

Предложение князя Голицына призвать на трон Анну Иоанновну приняли единогласно — под аплодисменты присутствующих и крики: « Виват, Анна!». Затем Голицын изложил членам Верховного тайного совета свой план политического устройства России. Тут он показал себя не просто заговорщиком, а настоящим революционером.

Согласно идеям князя, самодержавие несло огромную опасность для государства, приводило к тирании, фаворитизму и упадку древних великих родов. Поэтому предлагалось « набросить намордник на спящего тигра»: иными словами, ограничить влияние новой императрицы и установить в стране власть знати ( подобно тому, как это сделали в Швеции или Великобритании).

Князь Иван вызвал в зал заседаний секретаря и приказал написать под его диктовку документ, который вскоре назвали « Кондиции» — условия, на которых Анна получала корону. Отныне императрица не могла объявлять войну и заключать мир, вводить новые налоги, жаловать чинами, землями и крестьянами, лишать дворян имущества и жизни без суда, а также использовать государственный бюджет в личных целях.

Завершались « Кондиции» пафосной фразой: « А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской».

Возвращение самодержавия

В то же время в Москве на царскую свадьбу собрались многие дворяне. К такому событию планировалось приурочить созыв Чрезвычайного совещания всех высших чинов государства. Именно этих людей созвали « верховники», чтобы зачитать им решение о будущем империи. Заговорщики не решились объявить о « Кондициях» и рассказали только о выборе императрицы Анны. С этим решением члены совещания полностью согласились.

В Курляндию срочно отправились гонцы, которые везли Анне официальное приглашение на царство и тайные условия, на которых она получала власть. Князь Василий Долгоруков объяснил ситуацию Анне крайне просто.

Хочешь быть русской императрицей — подписывай « Кондиции», не хочешь — оставайся в бедной Курляндии, упрашивать не будем, претендентов на трон хватает.

Анна долго не ломалась; подписала « Кондиции» и поехала в Москву.

Там её ожидали высшие чины государства и множество простых дворян, среди которых уже распространился слух о затее « верховников». Хотя большая часть требований « верховников» объективно шла сословию на пользу, среди дворян начало расти недовольство.

Все, кто не принадлежал к аристократии, небезосновательно опасались, что вместо воли одного самодержавного монарха им придётся угождать воле десятка влиятельных вельмож, отчего любая карьера станет игрушкой в руках сразу нескольких придворных партий. Дворянству было проще иметь на троне одного самодержавного монарха, чем договариваться с несколькими « верховниками».

До Анны донесли мнение « народа», и 25 февраля 1730 года императрица публично разорвала текст « Кондиций». Четвёртого марта Верховный тайный совет упразднили, после чего восстановили самодержавие.

Впрочем, это мало сказалось на истории России. Порядок престолонаследия так и не стал чётко определённым. События 1725–1730 годов оказались лишь прелюдией к великой эпохе дворцовых переворотов XVIII столетия.

Источник