в холмах зеленых табуны коней сдувают ноздрями златой налет со дней
Сергей Есенин — Табун: Стих
В холмах зеленых табуны коней
Сдувают ноздрями златой налет со дней.
С бугра высокого в синеющий залив
Упала смоль качающихся грив.
Дрожат их головы над тихою водой,
И ловит месяц их серебряной уздой.
Храпя в испуге на свою же тень,
Зазастить гривами они ждут новый день.
Весенний день звенит над конским ухом
С приветливым желаньем к первым мухам.
Но к вечеру уж кони над лугами
Брыкаются и хлопают ушами.
Все резче звон, прилипший на копытах,
То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.
И лишь волна потянется к звезде,
Мелькают мухи пеплом по воде.
Погасло солнце. Тихо на лужке.
Пастух играет песню на рожке.
Уставясь лбами, слушает табун,
Что им поет вихрастый гамаюн.
А эхо резвое, скользнув по их губам,
Уносит думы их к неведомым лугам.
Любя твой день и ночи темноту,
Тебе, о родина, сложил я песню ту.
Анализ стихотворения «Табун» Есенина
Свой «Табун» Сергей Александрович Есенин впервые опубликовал в журнале со звучным названием «Скифы».
Стихотворение написано в 1915 году. Некоторые стихи поэта уже принимают в печать, он перебрался из Москвы в столицу и уже познакомился с А. Блоком. Впрочем, наибольшее влияние на него в тот момент оказывал поэт Н. Клюев. Они считали себя поэтами крестьянскими, народными. В жанровом отношении – пейзажная лирика с богатой фольклорной нотой, рифмовка парная, 12 строф. Стих создан словно кистью художника, в духе древнерусского мировидения. Вообще, образ коня в отечественной культуре многогранен. Первые строфы – сплошные метафоры, передающие гармонию природы, таинственные связи между всем живым («златой налет со дней», «в залив упала смоль грив»). В такую ночь сам месяц очеловечивается и зорко пасет коней. Поэт стремится передать дыхание, воздух, звуки природы. День начинается и завершается, мир прочен в своих основах. Человек в стихе появляется лишь ближе к финалу (пастух). Впрочем, он тоже органичная часть этого волнующегося, трепетного, переливающегося мира. Его вневременная «песня на рожке» чарует лошадей, как было и века назад. Политическая, общественная жизнь того времени вытеснена из пространства стиха. Ничто не нарушает мирную картину бытия. «Вихрастый гамаюн»: теплый просторечный эпитет, соединенный с образом мифической райской птицы, сказания о которой ходили на Руси. Мысль для поэта – атрибут не только человеческий. Тайным знанием, порой скрытым от людей, пронизано все существующее. В финальных строчках – еще почти робкое признание в любви к родине, столь свойственное всему творчеству С. Есенина. Лексика возвышенная и просторечная, интонация гипнотического покоя. Реализм проникнут повседневной фантастикой, красотой, которую едва ли кто и замечает. Звукопись, множество инверсий (дрожат головы, ловит месяц, мелькают мухи). Детали весеннего пейзажа. Ряды перечислений, и вновь метафоры (звон, прилипший на копытах, волна потянется к звезде). Типичное, деревенское словечко «зазастить». Эпитеты (эхо резвое, приветливым желаньем, неведомым лугам). Апострофа (обращение): о родина. Чувствуется взгляд очевидца, не просто прохожего или кабинетного поэта. Собственно, в детстве поэту доводилось ходить в ночное, пасти коней.
Стихи «Табун» С. Есенина – образец ранней лирики поэта, поэтизация матери-природы.
Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина
Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ
ТАБУН
Рейтинг: 
/ 0
Просмотров: 6768 ТАБУН
В холмах зеленых табуны коней
Сдувают ноздрями златой налет со дней.
С бугра высокого в синеющий залив
Упала смоль качающихся грив.
Дрожат их головы над тихою водой,
И ловит месяц их серебряной уздой.
Храпя в испуге на свою же тень,
Зазастить гривами они ждут новый день.
Весенний день звенит над конским ухом
С приветливым желаньем к первым мухам.
Но к вечеру уж кони над лугами
Брыкаются и хлопают ушами.
Все резче звон, прилипший на копытах,
То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.
И лишь волна потянется к звезде,
Мелькают мухи пеплом по воде.
Погасло солнце. Тихо на лужке.
Пастух играет песню на рожке.
Уставясь лбами, слушает табун,
Что им поет вихрастый гамаюн.
А эхо резвое, скользнув по их губам,
Уносит думы их к неведомым лугам.
Любя твой день и ночи темноту,
Тебе, о родина, сложил я песню ту.
В холмах зеленых табуны коней сдувают ноздрями златой налет со дней
Сергей Есенин (Из Сорокоуста)
Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок.
Милый, милый смешной дуралей,
Но куда он, куда он гонится?
Неужели он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Неужели он не знает, что в полях бессеянных
Той поры не вернет его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженных скрежетом плёс,
И за тысячи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз.
Сергей Есенин «Табун» 1915г
В холмах зеленых табуны коней
Сдувают ноздрями златой налет со дней.
С бугра высокого в синеющий залив
Упала смоль качающихся грив.
Дрожат их головы над тихою водой,
И ловит месяц их серебряной уздой.
Храпя в испуге на свою же тень,
Зазастить гривами они ждут новый день.
Весенний день звенит над конским ухом
С приветливым желаньем к первым мухам.
Но к вечеру уж кони над лугами
Брыкаются и хлопают ушами.
Все резче звон, прилипший на копытах,
То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.
И лишь волна потянется к звезде,
Мелькают мухи пеплом по воде.
Погасло солнце. Тихо на лужке,
Пастух играет песню на рожке.
Уставясь лбами, слушает табун,
Что им поет вихрастый гамаюн.
А эхо резвое, скользнув по их губам,
Уносит думы их к неведомым лугам.
Любя твой день и ночи темноту,
Тебе, о родина, сложил я песню ту.
Памяти Сергея Есенина
РОЗОВЫЙ КОНЬ
Ветер кроны заполощет –
Лей шампань по хрусталям.
Ах, есенинские рощи.
Гой еси, родна земля.
Всю-то вширь тебя не вызрить,
Знамо дело, велика.
Кабы мне словечки вызнать
В пьяной песне ямщика.
Сладко в бороду выводит –
То с подхрапом, то за так…
Деревенька на подходе,
И в азям ему пятак.
В красном теле первоцвета
Есть пчелиная возня,
Так, что даже в сердце где-то
Щекоталось у меня.
Всюду слышно вольны скоки
С резвым выдохом огня.
Где ты, конь розовобокий?
Прокати разок меня.
© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2020
Свидетельство о публикации №120100103613
__________________________________
Сергей Есенин — В холмах зеленых табуны коней ( Табун )
В холмах зеленых табуны коней
Сдувают ноздрями златой налет со дней.
С бугра высокого в синеющий залив
№ 4 Упала смоль качающихся грив.
Дрожит их головы над тихою водой,
И ловит месяц их серебряной уздой.
Храпя в испуге на свою же тень
№ 8 Зазастить гривами они ждут новый день
Весенний день звенит над конским ухом
С приветливым желаньем к первым мухам.
Но к вечеру уж кони над лугами
№ 12 Брыкаются и хлопают ушами.
Все резче звон, прилипший на копытах,
То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.
И лишь волна потянется к звезде,
№ 16 Мелькают мухи пеплом по воде.
Погасло солнце. Тихо на лужке.
Пастух играет песню на рожке.
Уставясь лбами, слушает табун,
№ 20 Что им поет вихрастый гамаюн.
А эхо резвое, скользнув по их губам,
Уносит думы их к неведомым лугам.
Любя твой день и ночи темноту,
№ 24 Тебе, о родина, сложил я песню ту.
V kholmakh zelenykh tabuny koney
Sduvayut nozdryami zlatoy nalet so dney.
S bugra vysokogo v sineyushchy zaliv
Upala smol kachayushchikhsya griv.
Drozhit ikh golovy nad tikhoyu vodoy,
I lovit mesyats ikh serebryanoy uzdoy.
Khrapya v ispuge na svoyu zhe ten
Zazastit grivami oni zhdut novy den
Vesenny den zvenit nad konskim ukhom
S privetlivym zhelanyem k pervym mukham.
No k vecheru uzh koni nad lugami
Brykayutsya i khlopayut ushami.
Vse rezche zvon, prilipshy na kopytakh,
To tonet v vozdukhe, to visnet na rakitakh.
I lish volna potyanetsya k zvezde,
Melkayut mukhi peplom po vode.
Pogaslo solntse. Tikho na luzhke.
Pastukh igrayet pesnyu na rozhke.
Ustavyas lbami, slushayet tabun,
Chto im poyet vikhrasty gamayun.
A ekho rezvoye, skolznuv po ikh gubam,
Unosit dumy ikh k nevedomym lugam.
Lyubya tvoy den i nochi temnotu,
Tebe, o rodina, slozhil ya pesnyu tu.
D [jkvf[ ptktys[ nf,eys rjytq
Cledf/n yjplhzvb pkfnjq yfktn cj lytq/
Lhj;bn b[ ujkjds yfl nb[j/ djljq,
B kjdbn vtczw b[ ctht,hzyjq epljq/
[hfgz d bcgeut yf cdj/ ;t ntym
Pfpfcnbnm uhbdfvb jyb ;len yjdsq ltym
Dtctyybq ltym pdtybn yfl rjycrbv e[jv
C ghbdtnkbdsv ;tkfymtv r gthdsv ve[fv/
Yj r dtxthe e; rjyb yfl keufvb
,hsrf/ncz b [kjgf/n eifvb/
Dct htpxt pdjy, ghbkbgibq yf rjgsnf[,
Nj njytn d djple[t, nj dbcytn yf hfrbnf[/
B kbim djkyf gjnzytncz r pdtplt,
Vtkmrf/n ve[b gtgkjv gj djlt/
Gjufckj cjkywt/ Nb[j yf ke;rt/
Gfcne[ buhftn gtcy/ yf hj;rt/
Ecnfdzcm k,fvb, ckeiftn nf,ey,
Xnj bv gjtn db[hfcnsq ufvf/y/
F ‘[j htpdjt, crjkmpyed gj b[ ue,fv,
Eyjcbn levs b[ r ytdtljvsv keufv/
K/,z ndjq ltym b yjxb ntvyjne,
Nt,t, j hjlbyf, ckj;bk z gtcy/ ne/
В холмах зеленых табуны коней сдувают ноздрями златой налет со дней
Нижегородский. Опять раскинулся узорно Над белым полем багрянец, И заливается задорно Нижегородский бубенец. «Опять раскинулся узорно…»
Разливные. Мелколесье. Степь и дали. Свет луны во все концы. Вот опять вдруг зарыдали Разливные бубенцы. «Мелколесье. Степь и дали…»
БУГОР
Высокий. В холмах зеленых табуны коней Сдувают ноздрями златой налет со дней. С бугра высокого в синеющий залив Упала смоль качающихся грив. Табун.
Златой (трад. – поэт.). – Усеч. ф. злат (бугор). Под красным вязом крыльцо и двор, Луна над крышей как злат бугор. «Под красным вязом крыльцо и двор…»
Красный. Здесь все так же, как было тогда, Те же реки и те же стада. Только ивы над красным бугром Обветшалым трясут подолом. «Нощь и поле, и крик петухов…»
БУНТ
Пугачевский. Нет! Это не разгулье Стеньки! Не пугачевский Бунт и трон! Он [Ленин] никого не ставил К стенке. Все делал Лишь людской закон. Капитан Земли.
БУРЯ
Пасмурная. Плачет у окошка пасмурная буря, Понагнулись ветлы к мутному стеклу И качают ветки, голову понуря, И с тоской угрюмой смотрят в полумглу… Буря.
БУСЫ
Кудрявые. Между сосен, между елок, Меж берез кудрявых бус, Под венком, в кольце иголок, Мне мерещится Исус. «Чую Радуницу Божью…»
Росновые (окказ.). Покоюся сладко Меж росновых бус; На сердце лампадка, А в сердце Исус. «Я странник убогий…»
БЫЛЬ
Младая (трад. – поэт.). В зеленой церкви за горой, Где вербы четки уронили, Я поминаю просфорой Младой весны младые были. «В зеленой церкви за горой…»
БЫЛЬНИЦА
Измятая. У погребки с маткой поросята, Рядом с замесью тухлявая лоханка. Под крылом на быльнице измятой Ловит вшей расхохленная канка. «У крыльца в худой логушке деготь…»
Тощая. Зыбко пенились зори за рощей, Как холстины ползли облака, И туманно по быльнице тощей Меж кустов ворковала река. «Заглушила засуха засевки…»
ВАНЬКА И ИВАН
Знакомый. Никогда я не забуду ночи, Ваш прищур, цилиндр мой и диван. И как в вас телячьи пучил очи Всем знакомый Ванька и Иван. «Никогда я не забуду ночи…»
Ванька и Иван – Иван Приблудный (псевдоним Ивана Петровича Овчаренко; 1905–1937), поэт, друг Есенина.
ВАСИЛЕК
Далекий. – Кр. ф. (васильки) далеки. Ах, колокольчик! твой ли пыл Мне в душу песней позвонил И рассказал, что васильки Очей любимых далеки. Цветы.
Северный. Я только тот люблю цветок, Который врос корнями в землю. Его люблю я и приемлю, Как северный наш василек. Там же.
ВАТАГА
Стройная. Позади ватагой стройною Подвигались лебежатушки, И дробилась гладь зеркальная На колечки изумрудные. Лебедушка.
ВЕДРО
Золотое. О солнце, солнце, Золотое, опущенное в мир ведро, Зачерпни мою душу! Вынь из кладезя мук Страны моей. Каждый день, Ухватившись за цепь лучей твоих, Карабкаюсь я в небо. Сельский часослов.
Опущенное в мир. Там же.
ВЕЖДЫ
Прозревшие. Только сердце под ветхой одеждой Шепчет мне, посетившему твердь: «Друг мой, друг мой, прозревшие вежды Закрывает одна лишь смерть». «Сторона ль ты моя, сторона. »
ВЕК (века)
Былые. Над Польшей облако кровавое повисло, И капли красные сжигают города. Но светит в зареве былых веков звезда. Под розовой волной, вздымаясь, плачет Висла. В кольце времен с одним оттенком смысла К весам войны подходят все года. Польша.
ВЕКИ
Белые. Красный костер окровил таганы, В хворосте белые веки луны. Тихо, на корточках, в пятнах зари Слушают сказ старика косари. «Черная, потом пропахшая выть. »
Отягченные. С отягченными веками Я смотрю и смотрю на луну. Вот опять петухи кукарекнули В обосененную тишину. «Листья падают, листья падают…»
Солнечные. Вздумал старик подшутить. Отраженье от солнышка / с утренних вод Стал он руками ловить. Выловил. / Крепко скрутил бечевой, Уши коленом примял. Вылез и тихо на луч золотой Солнечных век / привязал. Пропавший месяц.